Для отработки практических навыков нет ничего лучше курсов за рубежом. Традиционно лучшие в мире курсы проводятся в США. Самая большая в мире нейрохирургическая лаборатория находится здесь (26 стоек с микроскопами Zeiss). Она так и называется: "Zeiss Learning Center". Во время обучения на препаратах (трупах) используются самые передовые технологии и новинки. Отрабатываются самые сложные доступы и техники оперативных вмешательств для использования этих навыков в самых тяжелых случаях (распространенных опухолях, тяжелой сосудистой патологии, где используются несколько доступов и методов лечения).
Что касается такого рода лабораторий, то без них нельзя себе представлять развитие науки и медицины. В нашей стране эта часть образовательной системы практически полностью утрачена. Даже при попытке энтузиастов за свой счет получить доступ к препарату (голове) для отработки своих собственных навыков, новых операций и т.д., они получают отказ. Связано это с новым законодательством, которое не позволяет использовать для экспериментов лица умерших людей, т.к. в последствии, при эксгумации, они могут потребоваться. Т.о. в нашей стране возможно учиться только на живых людях, что конечно же звучит кощунственно, но таковы реалии нашего времени и отечественной медицины. В таких условиях не то что работать на равных с развитыми государствами, но и догонять невозможно.
Именно поэтому чтобы иметь возможность работать на должном уровне, нам приходится ездить за рубеж. И грех жаловаться на эту страну, если она позволяет это делать; немногим ранее и это было невозможно. Перед работой на препаратах нас попросили относится с уважением к ним (трупам), т.к. перед смертью эти люди сами завещали свои тела для опытов и науки, и в дальнейшем они будут захоронены родственниками. Именно развитое общество позволяет самосознанию этих людей разрешить использовать их тела для этого, т.к. они понимают, что тем самым их мертвые тела послужат пользой для будущего живого поколения.
Поэтому сами курсы не бывают таким уж дорогими, большая финансовая нагрузка ложится на спонсоров, которые предоставляют технические возможности отработки операций. Делается это не ради общего дела, а ради того, чтобы потом, вернувшись в свои клиники, врачи просили руководство купить именно ту продукцию, на которой они учились. Но никакой навязчивой рекламы тут нет, и в конце курсов всех обязательно спрашивают, не навязывал ли кто им свой продукт.
Целью указанных курсов является возможность быть в курсе всего, что делается в мире (теоретическая лекционная часть), а также развивать и совершенствовать собственные мануальные навыки (практическая часть). Данная программа рассчитана для практикующих врачей специалистов ради повышения квалификации, а также для оттачивания уже полученных навыков. Сложные операции не поставлены на поток, они редкие, а потому не всегда удается держать руку на пульсе и рутинно оперировать редкие случаи. Именно поэтому необходимо постоянно повторять то, что используется редко, но обязательно встречается в практике рано или поздно.
В силу острой конкуренции американские хирурги многое делают то, чего мы не делали никогда. Только здесь мы можем видеть, что нет ничего невозможного и из самых сложных ситуаций всегда можно найти выход. За этим всем стоит огромный экспериментальный труд, и нам уже преподаются готовые решения, нам остается лишь прокатиться на этом космическом велосипеде, правда за большие деньги.
Из примеров можно привести возможность трансназального клипирования аневризм головного мозга. В России это не делалось никогда и в силу скептицизма наших специалистов, возможно никогда и сделается. На наших курсах мы отрабатывали технику подобных операций, и может быть такая практика никогда и не потребуется, но зато руки уже знают, как делать такие «волшебные вещи». Подобные мануальные навыки дают возможность делать более простые вещи гораздо легче и быстрее. Это все равно, что спортсмену тренироваться прыгать через планку в 2 метра, хотя в жизни приходится прыгать только через 1.
Можно очень долго говорить о новшествах, технических особенностях аппаратуры, которые только-только начинают внедряться в широкую практику во всем мире, но главное не это. Само по себе оборудование не умеет оперировать, гораздо важнее и дороже стоят руки, которые держат это самое оборудование. Мало хвастаться техническими возможностями клиники, важно уметь ими пользоваться. Зачастую клиника закупает сложную технику, даже не спрашивая у врачей, умеют ли они ею пользоваться. А может они умеют, но не на этой машине, а на другой. Иногда любители БМВ ненавидят Мерседес и ни за что не пересядут на него, если есть возможность выбора. Российские клиники практически редко дают возможности выбирать врачу то, на чем он работал бы лучше всего, чтобы ему не надо было переучиваться. В нашей клинике нам предоставлена возможность выбора, и вся наличествующая аппаратура была прежде освоена и изучена. За рубежом подготовка специалиста умеющего работать на определенной аппаратуре стоит гораздо дороже самой аппаратуры. В России все наоборот. Техника в руках неандертальца – груда металлолома.
В Англию ездил к другу-нейрохирургу. Был в двух клиниках: частной и государственной. Работать в государственном госпитале, все равно что работать при коммунизме в СССР. Зарплата фиксированная, совсем не зависит от того, сколько ты работал, оперировал и т.д. Именно поэтому в настоящее время в Англии медицина не является предметом гордости ни местного населения, ни приезжающих из-за рубежа. Можно сказать, что врачи обленились и у них нет никаких стимулов проводить блестящие операции. Именно поэтому опухоли сложных локализаций головного мозга практически всегда отдаются на откуп лучевой и радиохирургии. Главный лозунг минимизировать воздействие техническими средствами и очень часто это бывает неоправданным выбором (т.е. главное не накосячить). Врачи стараются не рисковать, провести свой рабочий день (строго не более 8-ми часов по новому европейскому «кзоту») тихо и мирно, не напрягаясь. Соц пакет есть, зарплата стабильная, зачем напрягаться и кому-то что-то доказывать. Медицина в Англии бесплатная, но налоги высокие: практически 50% заработной платы автоматически удерживаются из-за налогов. Очень интересна у них внешняя форма врачей. По больнице они ходят строго в деловых костюмах и при галстуках. Общение с пациентами в той же форме. Одеваются врачи в хирургические костюмы только в операционной. Что касается реанимации, то посещение ее родственниками не ограничивается (равно как и в других развитых странах). Хотелось бы остановится на этом казалось бы малозначительном факте. Посещают родственники больных в реанимации в любом состоянии практически без ограничений по количеству, в свободной уличной одежде. Не нужно масок, бахил, колпаков и каких бы то ни было халатов. Уже давно доказано, что инфекционные осложнения в больницах возможны лишь внутренней инфекцией, которая модифицируется и становится опасной из-за применения антибиотиков. Уличные микробы, которые заносятся с одеждой посетителей не представляют никакой опасности, и может быть даже немного могут потеснить внутригоспитальную. Эти данные были получены в результате многих клинических исследований и опубликованы в соответствующих журналах. Но… у нас своя религия. И именно религия, потому что никакой целесообразности в наличии дополнительной одежды для посетителей нет. Работы Флеминга настолько поразили самосознание человека в 1920-30 годах, что до сих пор мы не можем избавиться от устаревших понятий и правил.
В США врачи ходят по-другому. Выходят из дому в медицинской одежде (преимущественно хирургический костюм и халат), едут или идут на работе в ней, на работе снимают халат и ходят в хирургическом костюме. Обувь – чаще всего кроссовки, это для удобства. Поэтому рядом с крупным госпиталем часто можно видеть в нескольких кварталах от него много врачей в медицинской одежде. В операционную они также ходят в той же одежде и даже не меняют обувь. Конечно по правилам нужно переодеваться, но в основном этим правилом пренебрегают и никто особо за этим не следит, все по той же причине: на улице нет плохих бактерий, на улице они добрые. Ну и потом сами операционные оснащены специальными воздухоочистительными сооружениями, где даже патогенная флора не способна собраться в том количестве, чтобы инфицировать операционную рану.
Конечно же про это все наши врачи и руководители клиник знают, но нарушить эти собственные правила не способны в силу консервативности мышления. Запреты посещения посетителями реанимации также связаны с тем, что очень часто уход за тяжелыми больными осуществляется не на должном уровне и выносить сор из избы никому не хочется. Других объективных причин для запрета посещения реанимационных больных нет кто бы что ни говорил. Т.о. общеустановленные правила в наших больницах преимущественно носят религиозно-медицинский характер.
Вот такое эссе :)
7 октября 2013 г.
Врач-нейрохирург